Мысли сами по себе чисты

УФ: Роберт, вы говорите о том, что каждая мысль является недвойственной, пока кто-то не волнуется о «я».

Р: Да, верно. Все мысли чисты. Пока вы не начинаете о них думать.

УФ: Только когда кто-то начинает волноваться о мыслях, отождествляясь с ними?

Р: Тогда и начинаются все проблемы.

УН: Когда вы говорите не думать, это не означает, остановить все свои мысли? Вы имеете в виду перестать отождествляться с мыслями, которые возникают? 

Р: Да.

УН: Мысли появляются до того, как на картине появляется мыслитель.
А есть ли какой-то смысл в том, чтобы останавливать мысли?

Р: Мысли действительно останавливаются, да, и вы просто действуете спонтанно. Они видятся как мысли, но это уже не мысли. Например, если я думаю о том, чтобы встать с этого стула, значит, ко мне спонтанно пришла мысль, но на этом все заканчивается. То есть, на самом деле, я не думаю о том, чтобы встать со стула. Я просто сделал это.

УГ: Нет разделения между мыслью и действием.

Р: Верно. Это все одно.

УР: Мысль приходит, заканчивается, приходит другая, это так, верно?

Р: Нет ни начала, ни конца.

УФ: То есть, на самом деле, недвойственность – это когда, кажется, что с мыслями возникает «я», или же человек волнуется о своих мыслях, вот тогда поднимается двойственность.

Р: Все это имеет отношение ко времени и пространству.

Р: Время и пространство не существуют.

УФ: Это все равно личность, или эго.

Р: Эго имеет отношение ко времени и пространству. Поэтому, когда время и пространство прекращаются, все спонтанно, и эго нет, и вся причинная связь прекращается. Причинная связь имеет отношение ко времени и пространству.
УФ: Роберт, это так важно, потому что, когда вы говорите, что мы должны останавливать мысли, на самом деле, вы подразумеваете то, что не нужно замедлять их, а просто позволить мыслям быть, как они есть, и это недвойственно. Единственное что нужно, это не позволять появляться «я», не позволять в этом смысле возникать двойстенности.

Р: Можно и так сказать. Да, если вы просто спонтанны, и вы просто действуете из вашей спонтанности, тогда вы в безопасности. Но, если вам нужно об этом слишком много думать, тогда вы снова попались.

УД: Здесь нечего делать. Не должно быть никаких мыслей. Мысли просто приходят, я ловлю их, и они уходят.

Р: Вы ловите свои мысли все быстрее и быстрее. И тогда все это начинает успокаиваться.

УГ: Когда человек спонтанный, у эго нет возможности возникнуть.

Р: Эго вообще нет.

УГ: Тогда оно смывается.

Р: Оно уходит. Эго имеет отношение к мышлению.

УФ: Извините, но когда пытаешься словить мысли, появляется наблюдатель, который есть «я», или эго, которое пытается наблюдать или ловить мысли.

Р: «я», эго, ум — это одновременно одно и то же. Это то же самое. Поэтому, вы думаете, это становится «я». Я думаю. Потом я действую. Мой ум думает. Но когда вы спонтанны, нет «я», чтобы думать.

УФ: «я» хватает присутствующую мысль или же мысль, которая возникает.

Р: Это верно, да. Вы отождествляетесь с «я». Когда вы работаете над собой и продолжаете спрашивать: «К кому это приходит?», личное «я» становится все слабее и слабее, пока не исчезнет.
Давайте попрактикуем это вместе. Давайте побудем в тишине. Просто закройте глаза, наблюдайте свои мысли, ловите их. Как только вы замечаете, что думаете, задавайте вопрос: «К кому это приходит? Это приходит ко мне.» Держитесь за «я» и задавайте вопрос: «Кто я? Кто я?» снова и снова. Или вы можете говорить: «Я-я, я-я». Потом мысли появятся снова. Повторяйте всю процедуру еще раз: «К кому они приходят? Ко мне. Кто я? Кто этот «я», к которому они приходят? Что есть это «я»?» Потом подкрадутся еще какие-то мысли. Вы снова это делаете, и снова, и снова, пока они не начнут замедляться. И по мере того, как вы говорите «кто я?», это будет длиться все дольше и дольше, пока не остановится.